Отдать долги (кн.2) [СИ] - Елена Вахненко

— Надеюсь, мне не придется пользоваться этой штуковиной, — пробормотала Таисия, вперив взгляд в темное пятно судна.

Хуан ожидал встретить целый отряд вооруженных матросов, однако палуба была пустой… То есть почти пустой…

Темнота заколыхалась, и густой сумрак материализовался в высокую худощавую фигуру. Длинная сутана, гладкие волосы до середины шеи, орлиный нос… Хуан вздрогнул, у него возникло странное и неприятное ощущение, будто он видит свое отражение в зеркале.

— Итак, ты пришел, — заговорило “отражение”.

— А где все? — пропустил вопрос мимо ушей Хуан.

— Кто именно? — полутьма скрыла черты его лица, и все-таки Хуан был уверен, что собеседник демонстративно изогнул бровь, выказывая нарочитое и показное удивление.

— Матросы, — Хуан обвел палубу нетерпеливым жестом.

— Полагаю, нам есть, что обсудить, наедине. Без матросов…

— Для начала я хотел бы забрать Влада и Костю. А потом уж можно и поговорить.

— Зачем они тебе? — в голосе Хозяина сквозило неподдельное недоумение. — Ты стал сентиментальным.

Маг раздраженно пожал плечами. Оказывается, со стороны спокойная снисходительность речи порою звучит как надменное самодовольство… Неужели и он, Хуан, общается со всеми столь же высокомерно и насмешливо? Или годы, проведенные рядом с Дианой, смягчили его? Сделали, как выразился Хозяин, сентиментальным?

— Не твое дело, — холодно сказал он вслух. — Я хочу их видеть, вот и все.

— Хоти. Здесь их нет в любом случае. Уже нет.

— Как нет?! — Хуан не сумел скрыть растерянность. — Они должны быть тут…

— Устаревшая информация. Они отбыли. Сегодня днем.

— И как же им удалось совершить этот фокус? Вряд ли ты одобрил их уход!

Хозяин издал неприязненный смешок:

— Им помог один наш общий знакомый. Николя. Помнишь такого?

Хуан на мгновение (на больший срок он не позволил бы себе выпустить противника из виду) закрыл глаза. Помнит ли он Николя? Помнит. Но не призрачное подобие человека с откровенно садистскими наклонностями, а пылкого и взрывного юношу, каким был когда-то его сын. Сын… Какое подзабытое слово! Как он мечтал о сыне энное число лет (десятилетий!) назад! И что в итоге вышло?

Хуан подавил вздох и, выпрямившись, пристально взглянул на двойника:

— Я всё прекрасно помню. Что ж, я рад, что Влад со своим другом сумели вырваться отсюда.

— Правда? — недоверчиво протянул собеседник. — Сомневаюсь. Да и вообще, откровенно говоря, будущее покажет, что на самом деле хорошо, а что — плохо. Возможно, услуга Николя — медвежья.

Помолчав, Хозяин сделал шаг к Хуану, что позволило последнему более подробно изучить внешность призрачного противника.

Да, время не оставило на этом фантомном лице своих отметин, а волосы не тронула седина…. Реальный Хуан не мог похвастаться подобной неувядаемостью — да и не хотел, по сути…

Глаза Хозяина горели алчным, жадным огнем.

— И что ты сделаешь, мой милый прообраз? — хрипло шепнул фантом. — Развернешься и уйдешь?

Хуан не ощутил ничего, кроме брезгливой утомленности.

— А что я должен сделать? — безразлично поинтересовался он.

— Ну, не знаю… — ядовитая усмешка неузнаваемо обезобразила лицо мужчины. — Может, наконец-то осмелишься бросить мне вызов? Эта планета тесновата для вас обоих, не находишь?

Хуан сощурился, ноздри его тонко очерченного, хотя и крупноватого, носа задрожали.

— Провоцируешь. Смотри, поймаю на слове…

— Зачем же так грубо, Хуан? — внезапно плелся в их беседу новый голос.

Голос, который Хуан мгновенно узнал. Голос, который он ненавидел, хотя когда-то считал его звучание волшебно-прекрасным. Голос, чьей обладательнице он в прошлом поклонялся. Голос, который он, черт возьми, надеялся больше никогда не услышать!

Медленно развернувшись, Хуан холодно взглянул на возникший в некотором отдалении от них стройный силуэт.

— Кандида! — зло процедил маг.

Силуэт приблизился, и Хуан с сожалением констатировал, что это — действительно его вероломная возлюбленная. Минувшие годы, как и следовало ожидать, нисколько не состарили ее. Кандида словно законсервировалась в некоем средне-молодом возрасте — ей можно было дать как 25, так и 35 лет.

Она осталась столь же красивой, как и прежде. Высокая, статная, с крепким, без грамма лишнего веса, телом, Кандида обладала незримой харизмой царственности, окутывавшей ее шлейфом томного шарма. На лице сей прирожденной леди-вамп выделялись янтарно-карие глаза и пухлые чувственные губы, придавая ее точеным чертам некую изюминку. Женщину не портили даже излишне широкие плечи и скучная прическа в виде скромного пучка каштановых волос.

— Ну, что? — насмешливо спросила Кандида. — Налюбовался?

“В своем репертуаре!” — мысленно отметил Хуан, а вслух спокойно парировал:

— А с чего ты взяла, что я тобою любовался?

— Конечно, любовался. Я себе цену знаю.

— Нисколько не сомневаюсь, — ехидно осклабился собеседник.

Кандида была облачена в длинный темно-вишневый наряд довольно простого кроя, но при этом очень элегантный, подчеркивающий плавные линии тела и смуглое золото кожи.

“До чего же она не похожа на Диану! — внезапно подумал Хуан. — Хотя обе — фигуристые эффектные шатенки… но разные, совершенно разные!”

Действительно, разве можно сравнить его яркую, обожавшую переливчатость шелка, возлюбленную, с этой холодной, хотя и страстной, особой?!

— А ты все еще нас сравниваешь? — улыбнулась Кандида, без труда угадав ход мыслей собеседника.

— Нет, — сухо обронил Хуан. — Не сравниваю. Просто констатация факта.

Кандида усмехнулась, ее янтарные глаза искрились весельем:

— Так ты считаешь меня страстной? Спасибо. Это комплимент.

Да, в страстности ей отказать было трудно. Несколько извращенной, правда… И Хуан против воли скользнул сквозь века в неизмеримо далекое прошлое, осевшее в самых глубинах памяти…

Он тогда был рабом. А Кандида — его госпожой. Милостивой барыней, обратившей свой благосклонный взор на не слишком привлекательного, но обаятельного молодого человека, что привело к череде головокружительных ночей безумной близости. О боги, Кандида была по-настоящему ненасытна!

Хуан отчетливо помнил, как в одну из подобных полуночных встреч в руках красотки сверкнул металлом нож. Помнил, как холодное лезвие пронеслось по коже, оставляя на ней свои кровавые следы… Помнил покрытое испариной лицо Кандиды и ее сбитое страстью дыхание.

“За что?!” — шепнули непослушные, разбухшие от бесконечных поцелуев, губы бывшего раба.